Крестовый поход
Первое послание к Тимофею
Тимофей и Тит были ближайшими сподвижниками Павла. Послания к ним интересны именно в этом аспекте.
Тут меньше проповедей, но больше дружеских советов и даже отцовских наставлений.
«Отходя в Македонию, я просил тебя пребыть в Ефесе и увещевать некоторых, чтобы они не учили иному. И не занимались и родословиями безконечными, которые производят больше споры, нежели Божие назидание...»
В Ефесе жили Акилла и Присцилла — старые приятели, в которых Павел вряд ли сомневался.
Это семейство сумело перековать такого харизматика, как Аполлос, но с агитацией, которую повели иерусалимские, в одиночку было не совладать. И Павел послал подкрепление — Тимофея.
«От чего отступивши, некоторые уклонились в пустословие. Желая быть законоучителями, но, не разумея ни того, о чем говорят, ни о того, что утверждают...»
Ну, да, школа Иакова с Иоанном. Закон превыше всего! Закон Моисея, понятное дело.
«Зная, что закон положен не для праведника, но для беззаконных и непокорных, нечестивых и грешников, развратных и оскверненных, для оскорбителей отца и матери, для человекоубийц».
Вот так. Если вы, ребята, так держитесь за Закон, то всем становится понятно, что вы из себя представляете.
Сюда же попадает и Пётр, на чьей совести были жизни неофитов иерусалимской общины. И который бросил семью.
Противостояние идеологий было острым — Павел сравнивает его с войной.
«Преподаю тебе, сын Тимофей, такое завещание, чтобы ты воинствовал согласно с ним, как добрый воин...»
Имена противников, с которыми надо воевать, Павел не стесняется называть, ведь Тимофей — его доверенное лицо.
«Таковы Именей и Александр, которых я предал сатане, чтобы они научились не богохульствовать».
Вот и агенты влияния, которые разоблачены Павлом, но ещё не ушли с игровой площадки.
«Прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, благодарения за всех человеков...»
Кроме тех, разумеется, которые уже «преданы сатане».
«За царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную...»
Курс партии остаётся прежним — демонстрация правящему классу своей лояльности.
Как-то не вяжется эта идеология со страшными историями о том, как римские власти преследовали христиан.
Неужели буйные галлы, которым Клавдий даровал гражданство и привилегии, оказались милее императорскому сердцу, чем законопослушные христиане?
И если Нерон устроил гонения на тех же галлов, то христиан он должен был бы приветить.
И уж, в любом случае, Светоний, который нашёл место на страницах жизнеописаний цезарей для рассказа о гонениях на галлов, должен был бы упомянуть о репрессиях против христиан.
Но он почему-то не сделал этого.
Вернёмся к Павлу.
«Итак желаю, чтобы на всяком месте мужи произносили молитвы... Чтобы так же и жены, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением волос, ни золотом, ни жемчугом, ни многоценною одеждою...
Жена да учится в безмолвии, со всякой покорностью... А учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии...»
Павел несколько раз возвращался к этому вопросу. Видимо, в этом была необходимость.
Тимофей, кажется, был послан в Ефес не только для пресечения идеологических диверсий, но и для наведения уставного порядка и решения кадровых вопросов.
«Если кто епископствовать желает, доброго дела хочет... Но епископ должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен... Хорошо управляющий домом своим...»
Одним словом, епископ должен быть примером для подчинённых, образцом, идеалом, к которому надо стремиться всем остальным. Но если таков образец, то каковы были все остальные?
«Не должен быть из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом».
Надо полагать, кто-то из новообращённых уже успел проявить себя на этом поприще.
«Надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних, чтобы не впасть в нарекание...»
Это называется — иметь рекомендации. Хорошая традиция, надёжная. Всегда есть с кого спросить, если новый епископ вдруг «попадёт в сеть диавольскую».
«Диаконы тоже должны быть честны, не двуязычны, не пристрастны к вину, не корыстолюбивы... И таких надо прежде испытывать, а потом, если беспорочны, допускать до служения...»
Кроме рекомендаций, Павел ввёл ещё испытательный срок. Он, наверное, сильно обжёгся с подбором кадров и теперь дует на молоко. Но, как вам это нравится? — «тоже должны быть честны».
Если человек любит выпить, врёт на каждом шагу, избивает коллег, имеет десяток жён и столько же любовниц, приворовывает, берёт взятки (но, каков типчик вырисовывается!), то не бывать ему ни епископом, ни диаконом.
Максимум, что светит такому красавцу — рядовое неофитство в христианской церкви города Ефеса.
Представляете, что за компания там собралась?
«Сие пишу тебе, надеясь вскоре придти к тебе... Чтобы, если замедлю, ты знал, как должно поступать в доме Божием...»
Павел, обосновавшись в Риме, решил совершить поход на Асию и Иерусалим? Похоже на то.
«В последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским...
Через лицемерие лжесловесников, запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные вкушали с благодарением...
Ибо всякое творение Божие хорошо и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением...»
Кто же они — эти лжесловесники? Известно, кто.
«Внушая сие братиям, будешь добрый служитель Иисуса Христа... Негодных же и бабьих басен отвращайся, но упражняй себя в благочестии... Ибо телесное упражнение мало полезно, а благочестие на все полезно... Проповедуй сие и учи...
Никто да не пренебрегает юностью твоею; но будь образцом для верных... Доколе не приду, занимайся чтением, учением, наставлением... Вникай в себя; занимайся сим постоянно...»
Павел словно опасается, что Тимофея в Ефесе совратят.
«Старца не укоряй, но увещевай, как отца... Стариц, как матерей... Вдовиц почитай, истинных вдовиц...
Если же какая вдовица имеет детей или внучат, то они пусть прежде учатся почитать свою семью...
Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного...»
Петру бы это понравилось. Да и самому Иисусу, если на то пошло. Но Иисус для Павла уже стал знаменем, а Пётр не стал.
«Истинная вдовица и одинокая надеется на Бога и пребывает в молениях день и ночь... А сластолюбивая заживо умерла... Молодых же вдовиц не принимай, ибо они, впадая в роскошь, желают вступать в брак...
Притом же они, будучи праздны, приучаются ходить по домам и бывают не только праздны, но и болтливы, любопытны и говорят, чего не должно... Ибо некоторые уже совратились вслед сатаны...»
Опять женский вопрос. А ведь Павел не просто так об этом пишет. Значит, была причина. Если учесть, что в Ефесе стоял храм Афродиты и культ этой богини был очень силён...
«Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь... Обвинение на пресвитера не иначе принимай, как при двух или трех свидетелях...»
Похоже, Павел решил поискать союзников в противном лагере — подготовить почву для своего возвращения.
«Согрешающих обличай пред всеми, чтобы и прочие страх имели...»
Нет, основная функция Тимофея — полицейский надзор.
«Рук ни на кого не возлагай поспешно и не делайся участником в чужих грехах...»
Вот интересный совет.
«Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов...»
И снова идеология.
«Кто учит иному и не следует здравым словам Господа нашего... Тот горд, ничего не знает, но заражен страстью к состязаниям, словопрениям, от которых происходит зависть, распри, злоречия и лукавые подозрения...
Пустые споры между людьми поврежденного ума, которые думают, будто благочестие служит для прибыли... Удаляйся от таких...»
Ефес, город ювелиров. Богатые дары и подношения. Когда упали доходы храма Артемиды, Павла чуть львам не скормили. С тех пор прошло не так много времени — настроения остались.
«Великое приобретение — быть благочестивым и довольным. Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не сможем и вынесть из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем».
Это уже почти стоицизм. Поговаривают о переписке Павла с Сенекой. Вряд ли она имела место на самом деле, но, в любом случае, Павел жил, как и проповедовал, а Сенека был консулом, жил в роскоши и постоянно влезал в дворцовые интриги.
А ещё Сенека был воспитателем Нерона, что само по себе о многом говорит.
«Желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть, и во многие безрассудные и вредные похоти... Ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры...
Ты же, человек Божий, убегай сего, а преуспевай в правде... Богатых увещевай, чтобы они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога... Чтобы они благодетельствовали, были щедры и общительны...»
Интересный подход. Деньги — безусловное зло, но без них никуда. И пусть богатые будут «щедры и общительны».
«О, Тимофей! Храни преданное тебе, отвращаясь негодного пустословия и прекословий лжеименного знания. Которому предавшись, некоторые уклонились от веры».
Лжеименное знание. Что это значит? Это значит — христианство, которое таковым не является — по мнению Павла. Речь идёт о внутрипартийной склоке — в этом нет сомнений.
Второе послание к Тимофею
«Не стыдись свидетельства Господа нашего Иисуса... Ни меня, узника Его...»
Вот, до чего дошло. Павел хочет вернуться в Асию, но, возвращаться, кажется, некуда.
«Для которого я поставлен проповедником и Апостолом, и учителем язычников... По сей причине я и страдаю так, но не стыжусь, ибо знаю, в Кого уверовал...»
Главный пункт обвинения остался прежним — проповедь среди язычников. И оно, как видим, осталось в силе.
«Держись образца здравого учения, которое ты слышал от меня...»
Это значит — не поддавайся вражеским влияниям.
«Ты знаешь, что все Асийские оставили меня; в числе их Фигелл и Ермоген... Да даст Господь милость дому Онисифора, за то что он многократно покоил меня и не стыдился уз моих...
Но, быв в Риме, с великим тщанием искал меня и нашел... А сколько он служил мне в Ефесе, ты лучше знаешь...»
Вот так, все Асийские оставили его. Как могли Асийские оставить Павла, который находился в Риме?
Это могло произойти лишь в том случае, если он создал в Вечном городе штаб и пытался оттуда руководить всеми церквами, которые основал.
Но не получилось руководить издалека — одни впадали в ересь, а другие вообще возвращались к иудаизму. Нужно было личное присутствие.
Онисифору, чтобы повидать Павла в Риме, пришлось разыскивать его «с великим тщанием».
Это интересно — неужели Павел скрывался? Онисифор, тоже христианин, перемещался по городу свободно. С другой стороны — он «не стыдился».
Что-то там произошло. Да, за два года пребывания в Риме многое изменилось.
Забежим вперёд. Поговаривают, что Павла казнили именно в Риме — отрубили голову. Так ли это?
В библии об этом ни слова. Но если бы ему удалось добраться в Асию, мы бы знали об этом.
Скорее всего, он действительно там погиб, но было ли это частью антихристианских репрессий?
Итак, Павел называет Тимофею имена тех, кто отвернулся от него, и тех, кто поддержал в трудную минуту. Похоже, он уже не надеется оказаться в Ефесе в ближайшем времени.
В первом послании он просто уверен в своём приходе, а теперь сомневается. Тучи сгустились.
«И что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям...»
Павел не теряет надежды или это завещание? В любом случае, он настраивает Тимофея на борьбу.
«Итак переноси страдания, как добрый воин Иисуса Христа... Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику...
Если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться. Трудящемуся земледельцу первому должно вкусить от плодов. Разумей, ЧТО я говорю...»
Похоже на шифр, правда? Почему Павел прячет смысл? Возможно, в Ефесе его почту могут прочесть не те люди. Или он не доверяет курьеру? Такое уже было, когда Павел сидел в претории.
«Помни Господа Иисуса Христа по благовествованию моему... За которое я страдаю даже до уз, как злодей; но для слова Божия нет уз... Посему я все терплю ради избранных...»
Точно, Павел пишет из тюремной камеры.
«Непотребного пустословия удаляйся, ибо они еще более будут преуспевать в нечестии. И слово их, как рак, будет распространяться. Таковы Именей и Филит. Которые отступили от истины, говоря, что воскресение уже было, и разрушают в некоторых веру...»
Вот ещё два имени. Павел будто вехи расставляет, чтобы Тимофею было легче двигаться.
И есть два неясных момента. Первое — что проповедует Павел, если еретики утверждают, будто «воскресение уже было»?
Второе — когда люди узнали о болезни, именуемой рак, если Павел использует её, как общеизвестный пример?
«А ты пребывай в том, чему научен, и что тебе вверено, и зная, КЕМ ты научен... Проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай...
Будь бдителен во всем... Ибо я уже становлюсь жертвою и время моего отшествия настало... Теперь готовится мне венец правды...»
Завещание?
«Постарайся придти ко мне скоро. Ибо Димас оставил меня, возлюбив нынешний век, и пошел в ессалонику, Крискент и Галатию, Тит в Далматию; один Лука со мною.
Марка возьми и приведи с собою, ибо он мне нужен для служения. Тихика я послал в Ефес. Когда пойдешь, принеси фелонь, который я оставил в Троаде у Карпа, и книги, особенно кожанные...»
Павел надеется выбраться — с помощью Тимофея. Так уже не раз бывало. Чтобы не оставлять Ефес без присмотра, он послал туда Тихика.
А Тимофею предстоит быстро зайти к нужным людям, взять то, что нужно и явиться в Рим.
Поступок Димаса, возлюбившего нынешний век, говорит о том, что не только асийские церкви ушли из-под павлова крыла. И македонийские. И галатийские. А ведь Галатия — это целая область между Асией и Арменией.
Пошёл ли и Тит в Далматию самовольно, или Павел его послал — трудно сказать.
И Марк опять в игре. Значит ли это, что Пётр уже в Риме? Ведь Симона, как говорят, тоже казнили в столице империи — распяли вверх ногами.
Почему же Павел не говорит о нём ни слова? Или у них произошёл уже полный разрыв... Но Павел и среди противников Петра не называет.
«Александр медник много сделал мне зла. Да воздаст ему Господь по делам его! Берегись его и ты, ибо он сильно противился моим словам...»
Опять имена, опять вехи.
«При первом моем ответе никого не было со мною, но все меня оставили. Да не взыщется им!»
И обида. Обыкновенная человеческая обида.
«Приветствуй Присциллу и Акилу и дом Онисифоров. Ераст остался в Коринфе; Трофима же я оставил больного в Милите. Постарайся придти до зимы. Приветствуют тебя Еввул и Пуд, и Лин и Клавдия, и все братия».
Павел не один. Но нужно, чтобы Тимофей пришёл до зимы.
Интересно, успел ли?
